N~

Парагонъ прямой.

ИЗОБРѢТЕНІЕ КИИГО-

печатанія, изЪясняя и распро¬
страняя Науки и Художества,
утверждаетЪ суіцествованіе
оныхЪ. Историки не согласны
ни о времени, ни о мЬстѣ
изобрѣтенія онаго. Большая
часть утверждаетЪ, что вы-
рѣзываніе буквЪ на деревѣ,
ноторымЬ вЪ 1438 году началЪ

№ 48.

Парагонъ курсивъ.

ЗАНИМАТЬСЯ ЮАННЪ

ГцттеибергЪ, житель города
Майнца, послужило иаъаломЬ
для онаго. Хотя онЪ соеди¬
нился сЪ ІоанномЪ ФаустомЪ

Рис. 61. Шрифт парагон из книги образцов типографии
Селивановского, М., 1826

№ 17 (рис. 61). Внешний вид этого шрифта не нов. Он представляет
дальнейшее улучшение московского варианта, появившегося еще в
образцах университетской типографии и получившего дальнейшее
развитие в типографии Бекетова. Основное отличие его от универси¬
тетского образца — это тщательная нарезка и согласованность строч¬
ных букв с прописными. Строгостью построения он отражает стиль
своего времени. По сравнению с московским образцом Бекетова он
несколько более контрастен в штрихах, а характерные «хвосты» в буквах
д, ц, щ более отточены. Этот шрифт сохранил высокие ъ и ѣ универ¬
ситетских образцов. Шрифт этого рисунка отливался в дальней¬
шем во многих размерах. В крупных размерах (как, например, канон
малый образца 1834 года) этот шрифт имел разновидности, выразив¬
шиеся в большем контрасте штрихов и приближении его формы к шриф¬
там нового стиля.

Наряду с развитием шрифта московского варианта в типографии
Селивановского можно отметить и новую разработку петербургского
варианта. Это вытекает из анализа титульных шрифтов типографии
Селивановского не только 1826 года (рис. 62), но и 1834 года (рис.
63). Почти каждый титульный шрифт нарезан у Селивановского в двух
вариантах, из которых первый чаще всего по петербургским образцам,
а второй — по московским. Оба варианта хорошей нарезки; они со¬
зданы не без влияния шрифтов Бодони и Дидо, образцы которых Сели-
вановский безусловно знал.

Необходимо отдельно остановиться на курсивных образцах типо¬
графии Селивановского. Если в курсивах университетской типогра¬
фии начала XIX века мы обнаруживаем только поиски оригинальных
форм, то с 20-х годов русские курсивы становятся интересными по ри¬
сунку и хорошими по нарезке. Характер курсива лучше всего просле¬
дить в парагоне, который в образцах Селивановского 1826 года числит¬
ся за № 18 (рис. 61). Как нам кажется, этот курсив не является
оригинальным. Парагон курсив Селивановского безусловно сходен
с образцом петита парагон курсив Семена 1826 года. Основное отличие
курсива Селивановского от курсива Семена заключается в букве у,
которая построена не на основе латинского «игрека», а приближается
к рукописному варианту русской буквы у. В этой связи отметим, что
шрифты Селивановского менее сходны с вариантами латинского начер¬
тания, чем шрифты Семена. Для примера сравним русский цицеро кур¬
сив, числящийся у Селивановского за № 27, с латинским цицеро кур¬
сивом, числящимся под № 12. У Семена курсивы русского и латинского
начертания более сходны.

В образцах Селивановского имеется еще одна особенность:
отдельные шрифты полностью заимствованы из других словолитен.
Это касается главным образом текстовых новостильных шрифтов,

11*

163