Более серьезное покушение на орфографию - набор вовсе без прописных.
Единоалфавитная манера импонировала «новым типографам» 20-30-х годов,
и многие из них прочили ей будущее. Идея находила поддержку в Голландии
и Советском Союзе, а зародилась в Германии (Герберт Байер) как реакция
на излишества немецкого правописания (все существительные - с прописной).
Однако без прописных не удалось выйти из круга конструктивистской
акциденции и редких экспериментов со сплошным текстом. Набор,
очищенный от прописных, доказывает, что одной точки в конце предложения
недостаточно, а в именах собственных заглавные буквы необходимы.

Современные последователи конструктивизма (швейцарская школа)
остановились на орфографически безупречном варианте. Компромисс между
здравомыслием и пуристским эстетическим сознанием привел к отказу от
прописных во всех случаях, кроме предусмотренных правилами правописания.
Так господствующие в «текстовой» типографике строчные знаки стали
завоевывать и акциденцию. Минускул (там, где прописные все же еще теснят
его) не потерял способность придавать облику надписи естественность
и свежесть.

В новейшей типографике трудно уловить ведущую тенденцию. Здесь
все смешалось, признаком чего может быть вошедшей в моду набор
капителью (маленькими прописными) в сочетании с прописными в качестве
заглавных букв.

Вообще строчные знаки остаются ближе к норме, ибо именно они
задают облик рядовых и, значит, самых многочисленных книжных полос.
В акциденции (западной) строчным также принадлежит главная роль. Но
вместе с тем консервативное или неразвитое типографическое сознание более
благосклонно к прописным. Возможно, этот парадокс связан отчасти и с тем,
что иметь дело с прописными несколько проще. Дело в том, что строки,
набранные или написанные строчными с их верхними и нижними выносными
элементами (см. Наборный шрифт), более (и тем сильнее, чем крупнее шрифт)
чувствительны к величине интерлиньяжа и отбивок. Строки прописного
шрифта ложатся, как полоски с гладкими краями. Но «строчные» строки
цепляются друг за друга, подобно репейнику. Поэтому, кстати, при смене кегля
отрезки, набранные строчными, в большей мере нуждаются в дополнительной
отбивке, а подверстка без отбивки выглядит в этом случае как весьма
необычный и смелый типографический жест.

117 Пункт

Основная единица, принятая
в типометрии: 12 пунктов образуют цицеро, 4 цицеро - квадрат.

В нынешнюю эпоху дигитального набора ряд параметров типографической
композиции (формат строки, расстояние между строками и др.) стали задавать
и в миллиметрах. Но величина шрифта (кегель) по-прежнему сохраняет свое
пунктовое достоинство.

До конца XVII века словолитни, как правило, принадлежали типографиям,
и каждый печатник устанавливал свою, более или менее упорядоченную
систему размеров наборного шрифта. Необходимость во всеобщей и стройной
системе назрела в связи со специализацией и централизацией
шрифтолитейного производства.

Первые попытки систематизации кеглей шрифтов были предприняты
в Англии в 1683 году. Основу же ныне действующей двенадцатиричной системы
заложил французский типограф Пьер Симон Фурнье в 1737 Г°ДУ- Позднее его
не менее знаменитый соотечественник Франсуа Амбруаз Дидо вместе со своим
сыном Фирменом усовершенствовали эту систему, связав ее с эталоном длины.
Французский королевский фут содержит 12 дюймов, в каждом дюйме -
12 линий, каждая из которых делится на 12 пунктов. Два таких пункта и были
приняты за один типографский - point typographique. Пункт Дидо составляет
приблизительно 0,376 мм.

С введением международной метрической системы, естественно, возникла
необходимость подключить к ней и типометрию. Разделив один метр

Кегель

Текстовой шрифт

Строка

Формат строки

Набор

Фотографический набор

Дигитальный набор

Наборный шрифт

Линейка

100

на гббо частей, немецкий типограф Герман Бертольд вывел метрический
эквивалент пункта, практически не отличающийся от пунка Дидо. Об этом
событии Ф.Бауэр повествовал так: «В мае 1879 года все германские словолитни
получили типометры длиною в 30 сантиметров; эта длина соответствует
с точностью 133 нонпарелям (см. Кегель) или 798 пунктам» (и, с. 14).

По этому описанию отечественные оформители печати могут узнать тот
простейший строкомер, который до сих пор не вышел из употребления.
Метрический пункт франко-немецкого образца остается основой типометрии
в континентальной Европе. В англо-американском мире сложилась несколько
иная система, при которой ібб нонпарельных строк укладываются на длине
в 35 см> и таким образом, англо-американский пункт равен 0,35! мм-

Следующий шаг к сопряжению метрической и типометрической систем был
предпринят фирмой «Бертольд» применительно к фотонаборным шрифтам.
Пункт был округлен до о,з75 мм> и тогДа один квадрат в точности приравнялся
к і8 мм.

Попытка реформирования типометрической системы была предпринята
в СССР в 1935 Г°ДУ- Отраслевой стандарт предписывал скорректированные
размеры шрифтов, линеек и пробельных материалов, выраженные
в миллиметрах и только. Реформа успеха не имела.

Перевод типографики на метрическую систему измерений предполагает,
как видим, «метризацию» пункта, но не отказ от него. Пунктовая мера начала
складываться задолго до Фурнье и Дидо - в процессе становления оптимальных
для чтения (и различения) типоразмеров шрифта (и их градаций). Возможно,
пункт близок к той минимальной величине, которая позволяет улавливать
на глаз тончайшие размерные различия, во всяком случае - при взгляде на
набор мелким текстовым шрифтом.

118

Пустая полоса

Синоним (редко употребляемый, но
зафиксированный в словарях) - «вакат», от французского vacant. По-английски -
blank page. Но не только белую, но и тонированную страницу можно считать
пустой. Равно как и страницу, на которой одни лишь колонэлементы.

Пустую полосу нетрудно встретить на обороте титула, авантитула или
шмуцтитула (когда для придания большего веса под них отведено по целому
книжному листу), а также на последних страницах книги.

Чтобы как-то оправдать пустые полосы в конце книги (западная печать
их не избегает), иногда их маскируют заголовком «Для заметок». Но эти
подлинно вакантные страницы самооправданны. Поскольку их появление
свидетельствует о естественном несовпадении объема материала с объемом
книжного пространства. По технологическим и экономическим причинам
число страниц не может быть произвольным, точь-в-точь таким, как надо.
Так что отсутствие пустых полос в конце (как в наших книгах) - либо удача,
либо плод специальных усилий, не всегда оправданных и отнюдь не всегда
безущербных для типографики (см. также Вгонка и выгонка).

Несколько реже попадается пустая полоса номер один. Она естественна
и благообразна, тем более что напоминает о старопечатных книгах (см. Титул).

Наибольшая редкость - пустая полоса внутри тома в самостоятельной роли
немого титула раздела. В этом случае заголовок остается непосредственно
при тексте, несмотря на манящее раздолье предшествующей страницы.
Если заголовка нет вовсе (немая рубрика), то пустая полоса или пустая колонка
при многоколонной верстке - особенно выразительны. Почему бы им не быть
на высшем уровне членения текста по аналогии с пробельной строкой,
с успехом применяемой на низшем уровне?

И все же, наверное, такой выход на «ноль» психологически затруднен.
Обычно на авантитуле и тем более шмуцтитуле присутствует хотя бы краткий
заголовок, набранный мелким текстовым шрифтом, и, между прочим, такие
насыщенные воздухом полосы ценимы типографами всех поколений. Похоже,
что грань, отделяющая традицию от авангарда (если таковая на самом деле
есть), пролегает между почти пустой и совсем пустой полосами.

Воздух

Титул

Рубрика

Пробельная строка

Вгонка и выгонка

Полоса

Страница

Книжный лист

Колонка

Многоколонная верстка

Колонэлементы

Текстовой шрифт

loi