и печатных текстах межстрочное пространство пестрело знаками сокращений
(титлами) и ударений (силами) (см. Русский шрифт). Удобочитаемость текста
существенно связана с присутствием строчных знаков с верхними и нижними
выносными элементами - элементами, вынесенными в пробел интерлиньяжа
(см. Наборный шрифт, Прописные и строчные знаки). Редакторы и пытливые
читатели иногда пишут между строк, несколько восполняя то, что лишь
«прочитывается» между строк.

Совсем недавно, в 70-е годы, типографы открыли лежащую на поверхности
возможность межстрочного набора примечаний, подписей к иллюстрациям,
«чужих» текстов, рассчитанных на симультанное восприятие вместе со «своим».
«Межстрочник» набирают более мелким или другим шрифтом, на тот же
или другой формат строки, с полным или частичным перекрытием основного
текста. В зоне перекрытия возникает участок с более плотной и сложной
графической фактурой. Прием, дающий эффект, подобный совмещению
прозрачных пластинок разного цвета, не мог не войти в художественный язык
современной типографики.

107 Подчеркивание

Оратор подчеркивает мысль, не
прочерчивая никаких линий. Подчеркивание - архетип выделения.
Фигуральное значение термина подтверждает выразительность буквального
подчеркивания линейкой.

Линейка сопровождает каждую букву подчеркнутого - сами буквы остаются
нетронутыми. Такая разнесенность обозначающей и обозначаемой субстанции
составляет достоинство подчеркивания, в отличие от выделения шрифтом или,
например, цветом.

Однако, не беря простейшую машинопись, где подчеркивание незаменимо,
можно сказать, что данный прием не столько типографический, сколько
рукописный. При металлическом наборе нельзя подчеркнуть без увеличения
интерлиньяжа и в надлежащей близости от линии наборного шрифта. Поэтому
до недавнего времени типографы подчеркивали ограниченно и шли на это
при условии, что выделение распространялось на весь формат строки.
В старинной печати этот лапидарный прием вовсе не встречался.

Ныне «печатное» в известном смысле сближается с «письменным».
Фотографический и дигитальный набор позволяют подчеркивать на нужном
уровне, прерывая линейку у нижних выносных элементов наборного шрифта.
Кроме того, весьма соблазнительна возможность совместного использования
линеек разной толщины, согласно соотношению разных выделений или
акцентов по силе.

108

Пробел вдоль края страницы. Полей
может не быть по всему периметру или на отдельных его участках, что
равносильно верстке в обрез. Обреза «не боятся» плашки, линейки
и иллюстрации (правда, не всякие). Но там, где у края стоит текст, без поля
обойтись трудно. Надпись или целую колонку, заверстанную в обрез, можно
считать симптоматичным курьезом акциденции.

Размеры четырех полей характеризуют положение полосы на странице
и определяют формат полосы при данном формате издания. Чем больше поля,
тем сильнее стимул к восприятию полосы как целостной фигуры на фоне
страницы. Минимальные поля дают возможность отвлечься от этой, строго
говоря, случайной и несущественной формы и сосредоточиться на структуре
текста во всех ее подробностях. Чем сложнее облик полосы (возьмем,
к примеру, полосу газеты), тем неуместней просторные поля.

Предельно узкое поле при многоколонной верстке равно среднику
(или его половине, если он включает разделительную линейку), при
одноколонной - пробелу между строками (см. Интерлиньяж). В сущности,
это случай «нулевого» поля: полоса очерчена лишь кромкой листа, а пробельная

Линейка

Выделение

Акцентировка

Металлический набор

Фотографический набор

Дигитальный набор

Машинопись

Интерлиньяж

Наборный шрифт

Формат строки

Поле

Пробел

Формат полосы

Формат издания

Маргиналии

Зона

Обрез

Рамка

Воздух

Страница

Полоса

Лист

Кодекс

Разворот

Колонка

Многоколонная верстка

Средник

Интерлиньяж

кайма, как и пробелы между строками, выступает как принадлежность самой
полосы. При дальнейшем сужении поля создается впечатление, что колонка
«липнет» к краю, что полоса прихвачена при обрезке.

Предельно узкие, а на практике близкие к ним поля требуют особой
точности исполнения, что для новейшей полиграфии - не проблема. Сегодня
они встречаются довольно часто, причем в одних случаях свидетельствуют
об изысканности типографического решения, в других - всего лишь о крайней
его практичности.

Ограничиться малыми полями столь же естественно, как плотно заполнить
тару. Но эта аналогия грубовата для такого деликатного «груза», как текст.
Во всяком случае, современные типографы способны ценить как скромные
поля-каемки, так и просторные поля, наделенные композиционным весом.
Последние могут служить и данью традиции, и фактором экспрессии, и знаком
показной роскоши, и выражением композиционной логики, и попросту местом,
запасенным для маргиналий.

Современная типографика не знает ограничений в способах распределения
избытка площади по краям страницы.

Трудно возразить против простейшего способа, при котором полоса
занимает бескомпромиссно серединное положение: все четыре поля или только
противолежащие - одной ширины.

Тем не менее, из всех вариантов, отличных от классического (о нем ниже),
типографы предпочитают не равномерное распределение, а сосредоточение
избытка площади с одной или двух сторон. При этом хотя бы с одной стороны
оставляется поле, близкое к минимальному. Достигается эффект примыкания
полосы к краю страницы, что и придает композиции надлежащую прочность.
Это похоже на расстановку мебели в тесноватой комнате: главное - выгадать
побольше свободного пространства. Воздух, накопленный в одном месте,
выразительно контрастирует с полосой, а также приносит практическую
пользу. Например, поле, доминирующее сверху, становится свободным от помех
каналом для рубрик и колонэлементов; широкое поле снизу служит зоной для
подстрочных примечаний и предохраняет «зеркало набора» (немецкий термин)
от прикосновений; одностороннее смещение полос вбок создает идеальные
условия для маргиналий (каждая строка получает свой резервный участочек);
нарочитое укрупнение корешковых полей в кодексе выводит текст из
Неблагоприятной области кругления страниц.

В толстой книге со скромными полями приближение текста к корешку
бывает несносным. Однако и классический принцип распределения полей
(принцип, поощряющий приближение) сохраняет жизнеспособность.
В традиционной книге все поля разные и нарастают в таком порядке:
корешковое, или внутреннее (самое узкое!) / верхнее/ наружное, или переднее
{боковое) / нижнее. В идеале размеры полей, полосы и страницы увязаны между
собой посредством изящного геометрического построения. Так, согласно
средневековому канону, исследованному Яном Чихольдом (до. с. 5з - 86), величина,
пропорции и положение полосы определяются на основании деления ширины
и высоты страницы на девять частей. При соотношении сторон 2 : з полоса
той же пропорции имеет общую со страницей диагональ и высоту, равную
ширине страницы. При этом поля, кратные долям ширины и высоты,
распределяются в отношении 2 : з : 4 : 6 (см- также Формат полосы).

Издаваемая в России литература по оформлению печати, в том числе
и переводная, весьма чувствительна (быть может, чрезмерно по сравнению
с другими вопросами) к проблематике традиционных полей (см. 24. 34- 39> 92
и др.). Это позволяет не вдаваться в подробности многовариантных
геометрических выкладок и ограничиться только общими предпосылками
классического канона.

Средневековый переписчик словно бы прятал драгоценный текст подальше
от внешнего влияния со стороны обреза. Сама обрезка, минимальная сверху,
максимальная снизу и нулевая в корешке, до некоторой степени соответствует
классическому принципу нарастания полей. Любопытно, что этот принцип был
закреплен даже графически - стороны классической бордюрной рамки обычно
были разной толщины, наподобие полей. Классическая раскладка полей вполне

Линейка

Плашка

Иллюстрация

Надпись

Колонэлементы

Рубрика

Газета

Акциденция

Верстка

93