СОДЕРЖАНІЕ И НЪКОТОРЫЯ ВНѴТРЕННІЯ
ОСОБЕННОСТИ СТАРИННЫХЪ РУССКИХЪ
РѴКОПИСНЫХЪ И ПЕЧАТНЫХЪ КНИГЪ
Цусскія самыя древнѣйшія рукописныя книги были,
сколько мы знаемъ, преимущественно содержанія
церковно-богослужебнаго. Наравнѣ съ ними чаще
различныхъ другихъ писались книги Священнаго
писанія и особенно новозавѣтныя, а изъ ветхозавѣтныхъ
псалтирь и нѣкоторыя другія. Довольно часто писались
русскими книгописцами также творенія святыхъ отцевъ
и учителей церкви, особенно сочиненія Іоанна Златоуста,
Ѳеодора Студита, Василія Великаго и другихъ. Нѣсколько
позже стали писать у насъ въ Россіи книги историческаго
и нравственно - назидательнаго содержанія. И въ то же
время составлялись и переписывались различный сборники
статей, и, разумѣется, всегда назидательнаго характера.
Такой характеръ содержанія древне-русскихъ писанныхъ
книгъ обусловливался, съ одной стороны, настроеніемъ и
запросами общества, а съ другой стороны, оригиналами,
съ которыхъ переписывались и по которымъ наши древнія
рукописныя книги составлялись. Въ самое первое время
христіанства на Руси, когда среди русскихъ людей было
еще мало грамотныхъ и любившихъ чтеніе, требовались
преимущественно, и почти исключительно, книги, которыя
употреблялись при богослуженіи и безъ которыхъ никакъ
нельзя было обойтись. Съ другой стороны, древне-русскіе
грамотѣй были преимущественно или монахи и, вообще,
духовныя лица, или же исключительно только набожные
люди, которыхъ могли интересовать, разумѣется, только
книги религіозно-нравственнаго содержанія. Наконецъ, въ
то время книги въ Россіи исключительно переписывались
съ южно-славянскихъ переводовъ, или же составлялись по
греческимъ оригиналамъ; но тѣ и другія имѣли по большей
части религіозно-нравственный характеръ. Такой особый
характеръ содержанія древне-русскихъ писанныхъ книгъ,
въ свою очередь, оказывалъ вліяніе на отношеніе нашихъ
книгописцевъ къ своему дѣлу. Эти послѣдніе, имѣя дѣло
всегда съ книгами священными, церковно-богослужебными
и вообще религіозно-нравственными, бывали проникнуты
Шрифтъ «Пальмира II» к. 10. Бордюръ «Пальмира» к. 24
Акц. Общ. Словолитни О. И. Леманъ
чувствами уваженія къ своему занятію и смотрѣли на него,
какъ на весьма высокій нравственный подвигъ. Такой свой
взглядъ на книжное печатаніе и писаніе древне-русскіе
книгописцы нерѣдко высказываютъ въ своихъ припискахъ,
записяхъ и замѣчаніяхъ, которыя представляютъ довольно
характерную особенность древне-русскихъ рукописныхъ
книгъ. Такъ, нашъ первоначальный лѣтописецъ въ одномъ
мѣстѣ замѣчаетъ слѣдующее: «велика бываетъ полза отъ
ученія книжного, книгами бо кажеми и учими есмы пути
покаянью, мудрость бо обрѣтаемъ и въздержанье отъ сло-
весъ книжныхъ; суть бо рѣкы напаяющи вселеную, се суть
исходища мудрости; книгамъ бо есть неисчетная глубина,
сими бо въ печали утѣшаеми есми, а суть узда вздержанью.
Аще бо поищеши въ книгахъ мудрости, то обрящеши ползу
всякую души своей; иже бо книгы часто чтеть, то бесѣдуетъ
съ Богомъ или святыми мужи; и прочитая бесѣды пророче-
скыя и еуангельская ученья и апостольская, житья святыхъ
отецъ, въспріемлетъ велику душа ползу». Еще одинъ изъ
древне-русскихъ книгописцевъ, съ своей стороны, говоритъ
слѣдующее: «горе пишущимъ святыа божіо книгы, а страха
божія и вѣры правы въ сердци Богу неимуще таковыи осу-
женъ есть муцѣ вечнѣй и огню негасимому». Благоговѣйное
отношеніе къ этому дѣлу побуждало нашихъ книгописцевъ
быть постоянно внимательными къ своей работѣ, дабы не
допустить пропуска, или описки, или другой какой ошибки.
Свою боязнь сдѣлать что-либо подобное древніе книгописцы
всегда выражали въ своихъ записяхъ, которыми они закан¬
чивали свою письменную работу, причемъ постоянно
смиренно, даже униженно просили у читателей
извиненія, прощенія, благословенія. Окон-
чаніе труда вызывало искреннее и
живое чувство у нихъ радости.
Шрифтъ «Пальмира II» к. 10. Бордюръ «Пальмира» к. 24
Акц. Общ. Словолитни О. И. Леманъ