Тростник пластичен. В рабочем положении, при легком нажиме,
язычки калама расходятся, и слышно характерное поскрипывание.

В давние времена калам перед началом работы смачивали слюной.
Слюна помогала удерживать больше чернил. В чернильницу помещали
тонкую сеточку, инструментом касались проступавших сквозь нее чернил
и писали. Дело подвигалось медленно.

Потом изобрели,— казалось бы, чего проще,— тушедержатель. Эта
маленькая пластинка сберегает уйму времени; одной заправки хватает
на несколько букв. Тушедержатель заполняют специальной палочкой или
кисточкой. Не забывайте смачивать внутреннюю сторону язычка инстру¬
мента. Это не позволит подсыхающим чернилам засорять расщеп пера,
и они поступают к бумаге постоянно и равномерно. Если писать, макая
пером прямо в чернила, то одни буквы получаются жирными, другие,
когда установится оптимальное количество чернил в тушедержателе,
более тонкими. Некоторые современные мастера добиваются этим опре¬
деленных графических эффектов: находят выразительный ритм в чередо¬
вании жирных и тонких букв. Можно постоянно поддерживать перо пере¬
полненным. Тогда начало и завершение штрихов, переход от основного
штриха к соединительному отличаются мягкостью и округлостью.

Многие мастера (Жовик Вельёвич, Дэвид Грин, Евгений Добро-
винский, Корина Мейстер, Чарлз Пирс, Пол Шоу, Джин Эванс и т. д.)
предпочитают самодельные тростниковые перья лучшим фирменным ин¬
струментам. Благодатный материал! Острый нож и немного терпения —
все, что нужно для изготовления хорошего пера. Тростник не отличается
долговечностью, но он богат возможностями и всегда под рукой — твори,
выдумывай, пробуй...

Можно, например, разъединить язычок калама — получится двойной
штрих (ил. 82).

78

Перо с асимметричным расщепом дает своеобразную засечку, лево¬
стороннюю или правостороннюю. Два расщепа усиливают пластич¬
ность, мягкость пера, что, как считал Джамбаттиста Палатино, особенно
полезно начинающему: и чернила стекают свободно, и нажимать на ин¬
струмент не нужно. При нажиме мог бы получиться медленный и тяже¬
лый почерк.

Издревле инструменты делали из перьев птиц: гуся, орла, лебедя,
дрофы, ястреба, ворона, дикой утки. Перья собирают во время линьки
птиц. Пять в каждом крыле, особенно второе и третье, с большими и
круглыми стволами, считаются лучшими. Без предварительной подго¬
товки из-за жирного ствола и мягкой сердцевины птичье перо непригодно
для письма: краска не стекает с пера, а язычки даже от легкого нажима
вяло разъезжаются. Возьмите перо левого крыла (оно удобнее для
руки), срежьте конец и удалите бородку, чтобы не мешала работать.
Смачивая водой, энергично растирайте ствол кусочком кожи и, соскоблив
верхний слой, положите на 10—15 минут в кипящую воду с квасцами
(чайная ложка квасцов на стакан воды). Теперь нужно поместить его
в нагретый до 60° песок или осторожно прокатать утюгом той же темпе¬
ратуры. Размягченный под действием тепла ствол можно сразу очинить,
но расщеп делают после затвердевания, иначе он получится неровным.
Птичье перо, даже остро обрезанное, беспрепятственно скользит в любом
направлении, не тревожа бумаги.

Пишущая братия всегда зорко следила за исправностью своих при¬
надлежностей. Острым, как бритва, ножом Мастер затачивал инструмент
с присущей ему индивидуальностью. Любимое перо ревностно оберега¬
лось писцом. Утомившись переписывать текст, русские каллиграфы сооб¬
щали на полях рукописи: «Псалм есмь павьим пером» или «Погибель
перья сего».

79