Альбом шрифтов. 1941 г. 8

ЛАТИНСКИЙ КУРСИВ

№ 447.— Кегль 5.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей. скорбное и радостное,— оно
мягко ласкало ее наболевшее сердце. Такие речи о себе, о своей жизни она слышала впервые, и они будили в ней
давно уснувшие, неясные думы, тихо раздувамі угасшие чувства смутного недовольства жизнью,—думы и чув¬
ства дальней молодости. Она говорила о жизни с подругами, говорила подолгу, обо всем, но все — и она сама —
только жаловались, никто не об'яснял,— почему жизнь так тяжела и трудна. А вот теперь перед нею сидит
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТ УФХЦЧШЩЫЬЭЮЯЙАБВГЦЕЖЗТІКЛМНОПРСТУФХЦЧШІЦЫЬЭЮЯЙАБВГЛЕЖЗИКЛ

М J 234567890

№ 124.— Кегль 6.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей, скорбное и
радостное,—оно мягко ласкало ее наболевшее сердце. Такие речи о себе, о своей жизни она
слышала впервые, и они будили в ней давно уснувшие, неясные думы, тихо раздували угасшие
чувства смутного недовольства жизнью, —думы и чувства дальней молодости. Она говорила
о жизни с подругами, говорила подолгу, обо всем, но все — и она сама — только жаловались,
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯЙАБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫ

м 1234567890

№ 125.— Кегль 8.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое
ей, скорбное и радостное,— оно мягко ласкало ее наболевшее сердце. Такие
речи о себе, о своей жизни она слышала впервые, и они будили в ней давно
уснувшие, неясные думы, тихо раздували угасшие чувства смутного недоволь¬
ства жизнью,— думы и чувства дальней молодости. Она говорила о жизни
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСІУФХЦЧІЛЩЫЬЭЮЯЙАБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТ

№ 1234567890
№ 126.— Кегль 10.

№ 127.— Кегль 12.

Ns 1234567 890

ЧЕТКИЙ ПРЯМОЙ

№ 23.—Кегль 5.

Она слушала н печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей, скорбное и радост¬
ное,—оно мягко ласкало ее наболевшее оердце. Такие речи о себе, о своей жизни она слышала впервые,
и они будило в ней давно уснувшие, неясные думы, тихо раздували угасшие чувства смутного недо¬
вольства жнзныо,—думы h чувства дальней молодости. Она говорила о жизни с подругами, говорила
подолгу, обо воем, но все —и она сама —только жаловались, никто не об’ясиял,—почему жизнь так тяжела
и трудна. А вот теперь перед нею енднт ее сын, и то, что говорят его глаза, лицо, слова — все это заде¬
вает за сердце, наполняя его чувством гордости за сына, который верно понял жизнь своей матери, го¬
ворит ей о ее страданиях, жалеет ее.

Матерей —не жалеют.

Она это знала. Все, что говорил сын о женской жизни —была горькая, знакомая правда, и в груди
АБВГДЕЖЗІІКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯЙ АБВГДЕЖЗІІКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯЙ АБВГДЕ

Л1 1234567890

№ 23.—Кегль 5 на шпон.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей, скорбное и радост¬
ное,—оно мягко ласкало ее наболевшее сердце. Такие речи о себе, о своей жизни она слышала впервые,
и они будили в ней давно уснувшие, неясные думы, тпхо раздували угасшие чувства смутного недо¬
вольства жизнью,— думы п чувства дальней .молодости. Она говорила о жизни с подругами, говорила
подолгу, обо всем, но все — п она сама — только жаловались, никто не об’ясиял,— почему жизнь так тяжела
и трудна. А вот теперь перед нею сидит ее сын, и то, что говорят его глаза, лицо, слова,— все это заде¬
вает за сердце, наполняя его чувством гордости за сына, который верно понял жизнь своей матери, го¬
ворит ей о ее страданиях, жалеет ее.

Матерей — не жалеют.

Она это знала. Все, что говорил сын о женской жнзнн—была горькая, знакомая правда, и в груди

№ 24.—Кегль 6.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей, скорб¬
ное и радостное,—оно мягко ласкало ее наболевшее сердце. Такие речи о себе, о своей
жизни она слышала впервые, и они будили в ней давно уснувшие, неясные дуэіы, тихо
раздували угасшие чувства смутного недовольства жизнью, — думы и чувства дальней
.молодости. Опа говорила о жизни с подругами, говорила подолгу, обо всем, но все — и она
сама — только жаловались, никто не об’яспял,— почему жизнь так тяжела и трудна. А вот
теперь перед нею сидит ее сын, и то, что говорят его глаза, лицо, слова—все это задевает
за сердце, наполняя его чувством гордости за сына, который верно понял жизнь своей
.матери, говорит ой о со страдапнях, жалеет ее.

Матерей — по жалеют.

АБВГДЕЖЗПКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯЙАБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪ

№ 1234567890

№ 24.—Кегль 6 на шпон.

Она слушала и печально качала головой, чувствуя что-то новое, неведомое ей, скорб¬
ное и радостное,—оно мягко ласкало се наболевшее сердце. Такие речи о себе, о своей
жизни она слышала впервые, и оііп будили в ней давпо уснувшие, неясные думы, тихо
раздували угасшие чувства смутного недовольства жизнью, — думы и чувства дальней
молодости. Она говорила о жизни с подругами, говорила подолгу, обо всем, но все —и она
сама — только жаловались, никто но об’яснял,— почему жизнь так тяжела и трудна. А вот
теперь перед ною сидит ее сын, и то, что говорят его глаза, лицо, слова—все это задевает
за сердце, наполняя ого чувством гордости за сына, который верно понял жизнь своей
матери, говорит он о со страданиях, жалеет ее.

Матерей —но жалеют.

Она это знала. Все, что говорил сын о женской жизни — была горькая, знакомая
правда, и в груди у нее тихо трепетал клубок ощущений, все более согревавший ее не-